На Нарвском плацдарме
В древних книгах писали, что души погибших моряков переселяются в чаек, что летят эти души за кораблями в поход, тревожным криком предупреждая о шторме. Быть может, поэтому, когда кружит весной в небе над местом родительского дома, с порога которого Николай ушёл давно и навсегда, белокрылая чайка или пролетает ставший после знаменитой песни символом невернувшихся солдат клин журавлей, доносятся с высоты щемящие душу их голоса…
Ломая лёд забвения, всплывает перед мысленным взором кадр кинохроники, в котором строчит из верного товарища «максима» по врагу похожий на Колю по чертам давнишнего портрета матрос-пулемётчик. И бегут по гряде перистых облаков сияющие отблеском Вечного огня строки «Книги памяти»: «гвардии рядовой, погиб в бою 17 февраля 1943 года, Эстония». Стоит как и прежде в кружеве белопенных соцветий куст таволги возле рубленого в три окна дома у пруда, и висит на стене в рамке под стеклом флотская фотография… В памяти родственников Николай так и остался моряком и солдатом Великой Отечественной. Николай Александрович Сухов родился 27 апреля 1920 года в деревне Губино Ашитковской волости Бронницкого уезда Московской губернии, а ныне Воскресенского района. После окончания школы трудился на прядильно-ткацкой фабрике имени Цюрупы. В сентябре 1940 года комсомолец Сухов был призван Виноградовским райвоенкоматом на срочную службу. Никогда не видавшего моря деревенского паренька направили на Краснознаменный Балтийский флот. К лету 1941 года это самое сильное соединение Рабоче-крестьянского Военно-морского флота СССР. Здесь, у стен Ленинграда, сухопутный краснофлотец — боец отдельной зенитно-артиллерийской батареи и встретил начало войны.
Масса германских войск группы армий «Север» начала мощное наступление на Ленинград. 30 августа 1941 года город был взят в клещи. Немцы перерезали железную дорогу Москва – Ленинград, а 8 сентября захватили Шлиссельбург и окончательно окружили город с суши. Ветеран Великой Отечественной, однополчанин Николая Сухова Василий Иванович Чирков вспоминает первые дни войны и нападение немецкой армии на Кронштадт: «По прибытии в город Кронштадт нас распределили кого куда. Окончил там школу. Получил военно-морскую специальность: дальномерщик-сигнальщик. И вот 22 июня. Белые ночи! Всё видно, как днем! Где-то в четыре утра с финской стороны на бреющем полете над водой появились немецкие самолеты Junkers-87. С этих минут и началась война. Задача, которую нам поставило командование, заключалась в том, чтобы не пустить немцев ближе к Ленинграду и Кронштадту. А у них цель — кронштадтскую базу флота ликвидировать! Но в то время она уже была переведена в город Таллин. Там был весь наш основной военно-морской флот. Где-то в сентябре числа 18-го налетело столько самолётов, что темное небо стало! И бомбили. В этот момент погиб и наш корабль. Нас подобрали, и я попал в госпиталь, где пробыл около двух месяцев, но ранения никакого не получил, слава Богу! Восстанавливался от переохлаждения. Это же свинцовые воды Балтики, а не Черное море! А потом в батальон выздоравливающих. И там стали комплектовать уже морской экипаж, а по сути дела пополнили нами вторую ударную армию, которую сдал Власов. Вот в эту армию ударную я и попал — в 63 дивизию 88 Гвардейский стрелковый полк в полковую разведку. Вот и стал я разведчиком на суше. Нас моряков, как говорят, фрицы боялись!»
1 марта 1943 года через 6 недель со дня прорыва 18 января 1943 года советскими войсками кольца блокады на Шлиссельбургско-Синявинском выступе отправлено письмо Николая Сухова защитнику-добровольцу Москвы гвардии старшине Ивану Сухову старшему брату, находившемуся вне строя по ранению.
Защитник осажденного Ленинграда, старшина, матрос, комсомолец Николай Сухов пишет: «Здравствуйте, многоуважаемый брат Ваня! Шлю я вам свой краснофлотский привет и желаю вам самых наилучших успехов в вашей жизни в вашем хозяйстве. Сообщаю, что письмо ваше получил, вас покорно благодарю и остаюсь сердечно доволен. Ваня, вы хотели послать мне посылку. Прошу, не посылайте, потому что нас кормят неплохо. Одевают-обувают хорошо, курим папиросы. Так что я ни в чём не нуждаюсь. На днях с большой земли и от одной барышни получил посылку вроде небольшого подарка: 70 пачек хороших папирос, носовые платки и несколько флаконов одеколона. Пишите, что скоро вы снова будете на фронте бить немецкую сволочь. Быстрее просись, чтобы тебя военкомат назначил в ряды военно-морского флота. Мы с тобой по-комсомольски будем глушить немцев и прочих поганых фашистских чертей, как рыбу в воде. Ваня, я ещё вас очень убедительно прошу: пришлите мне, пожалуйста, мою фотокарточку в гражданской форме, маленькую. Ваня, мне фотокарточку нужно срочно на комсомольский билет. Очень прошу, пропишите, как живёте, какое ваше здоровье, какие есть новости. Ваня, передайте привет моей мамаше, Лёле, Зое, моему крестному, тёте Марфуше, дяде Андрею, тёте Варе и тёте Нюше, всем остальным родным и знакомым! Писать кончаю, пишите ответ. Жму крепко братскую руку».
До 12 июля 1943 года Николай в составе боевого расчёта отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона в должности номерного защищал рубежи северной столицы от воздушных, морских и наземных сил противника, а затем был списан с батареи в формирующийся в первом Балтийском флотском экипаже сводный батальон морской пехоты и добровольцем отправлен на Орловско-Курскую дугу. В это время под Курском в контрнаступление перешла Красная Армия. 5 августа 1943 года она освободила от врага Орёл и Белгород, а 23-го — Харьков.
После завершения Курской битвы закаленных в боях на сухопутье моряков-балтийцев вернули под Ленинград. Старшему матросу Сухову больше не довелось надеть привычную форму. В звании гвардии рядового наш земляк был зачислен в пехоту на должность пулеметчика станкового пулемета «максим». В составе гвардейской стрелковой роты он участвовал в ожесточенных боях на Синявинских высотах по обеспечению безопасности движения по 33-километровой железнодорожной линии Шлиссельбург — Поляны вдоль южного берега Ладожского озера. Эта железнодорожная ветка связывала блокадный город со страной. Её называли по-разному. Одни — дорогой Победы, другие – «коридором смерти».
Во второй половине сентября 1943 года в бою за овладение сильно укрепленными позициями в районе Синявино Николай Александрович Сухов был тяжело ранен и отправлен на излечение в госпиталь.
Вот как о тех днях рассказывает фронтовик Василий Иванович Чирков: «Когда нас готовили уже прорывать блокаду, я попал на Синявинские высоты. Высота 43,3. Попал в полковую разведку. Трудно, но куда денешься. Все, независимо от нашей национальности, мы были друзьями. Все 16 республик участвовали в спасении Родины. В нашем взводе полковой разведки были и грузины, и украинцы, и русские, и татарин был там: 22 человека нас было. Дали задание достать «языка», то есть немца, и вот мы неделю целую следили за их передним краем: они — за нами, а мы — за ними. Мы пришли на пополнение в этот полк и ничего путём-то и не знали – больше по морскому делу. В группе прикрытия нас было трое. Если немцы нас обнаружили, мы должны были группу захвата прикрывать. Ну, слава Богу, удалось нам вытащить этого фрица, и всё кончилось хорошо».
Пролежав в больничной палате около четырех месяцев и предположительно сбежав из госпиталя, гвардии рядовой Сухов возвратился в свой стрелковый батальон на передовую. Отважный пулеметчик, награжденный медалью «За оборону Ленинграда», принял участие в победоносной Красносельско-Ропшинской наступательной операции в рамках Ленинградско-Новгородской стратегической наступательной операции двух фронтов во взаимодействии с Краснознамённым Балтийским флотом по окончательному снятию блокады «города Ленина» и очищению Ленинградской области от немецко-фашистских захватчиков.
В составе 63-й Гвардейской стрелковой дивизии Ленинградского фронта он, не щадя себя, из боя в бой вместе с товарищами много раз поднимался в атаку. За месяц кровопролитного сражения кандидат в члены ВКП(б) красноармеец Сухов совершает два героических подвига. 17 января 1944 года при занятии в Дудергоф опорного пункта врага, связанного с единой системой оборонительных сооружений и огня с Красным Селом, лично уничтожил из своего пулемета 18 фашистов. А после гибели командира принял на себя командование, продолжая вести меткий огонь. При сближении с противником пошёл в атаку в передовой цепи и из автомата истребил одного офицера. С 11 по 13 февраля 1944 года уничтожил в бою за город-крепость Нарву семь немецких солдат, а также заменил командира станкового пулемета.
За свои ратные подвиги Николай был представлен командиром полка к орденам Красной Звезды и Славы 3 степени, приказом командира дивизии награжден медалями «За боевые заслуги» и «За отвагу». Но получить медали пулеметчик не успел. 17 февраля 1944 года при атаке с Нарвского плацдарма укрепленной позиции эсэсовских гренадеров в районе станции Аувере приморской железной и шоссейной дороги Нарва — Раквере отважный красноармеец, станковый пулеметчик, гвардии рядовой Николай Сухов пал смертью храбрых.
В извещении от 23 февраля 1944 года, полученном его матерью Марией Филипповной Суховой точно значилось место захоронения: братская могила 300 м северо-восточнее деревни Карья Нарвского района Эстонской ССР.
В этот же день 23 февраля 1944 года в день 26-й годовщины Красной Армии над Невой прогремел 20-ю артиллерийскими залпами салют в честь Великой Победы, одержанной советскими войсками под Ленинградом.
Память нашего славного земляка Николая Александровича Сухова благодарные потомки навсегда увековечили на памятнике погибшим в Великой Отечественной войне в деревне Губино, а также на аллее Славы города Воскресенска.
Вьётся весной в небе над местом родного дома Николая Сухова и держит курс на север вереница журавлей. Доносятся до земли только щемящие сердце их крики, да только старая ива у пруда рядом с плетущим узоры ручьем как будто тихо шепчет имена героев нашей страны…
Андрей Петраков
#куйбышевец #воскресенск #мыпомниммыгордимся #воскресенскийкраевед #памятьвойны #вов
