Наш сегодняшний гость Игорь Наймилов обладатель редкой профессии — пилот теплового аэростата. Талантливый от природы, он успел попробовать себя в разных сферах деятельности, но именно воздухоплавание стало для него и работой, и спортом, и образом жизни.
— История моя началась давно, – рассказывает Игорь, – еще во времена черно-белых телевизоров, с экранов которых советским людям улыбались космонавты, работающие на орбитальной станции. Всех их я знал по именам, а одному из них мой отец дал меня на руки и сфотографировал. Небо всегда манило. С детства интересовался авиацией и собирал модели самолетов, которыми были заставлены все шкафы в квартире. Поэтому когда после окончания с отличием станкостроительного техникума мне предложили работу в ЦАГИ, очень обрадовался. Там я снова занимался любимым делом — изготавливал детали для моделей самолетов на станках с ЧПУ в опытном производстве. А потом, когда появилась возможность, пришел в жуковский аэроклуб «Горизонт» летать на парапланах. Постепенно дошел до звания инструктора, организовывал поездки в Крым, в село Волошино Ростовской области, – туда, где есть необходимые для полета в «динамике» возвышенности. А на равнине мы летали при помощи лебедки, установленной на автомобиль.
Но однажды меня позвали в секцию воздухоплавателей принять участие в полете на аэростате. И так захватили новые ощущения, что я занялся этим всерьез.
А надо сказать, что пилотов аэростатов у нас не так уж много. По всей России, пожалуй, человек 300-400 наберется, и я — один из них.
– А аэростаты у нас кто-нибудь производит?
– Сертифицированные аэростаты фирма «Русбал» делает, но не в рамках основного производства. Есть еще пара фирм: «Авиатрон» и «Аэронатц», производящих единичные экземпляры воздушных судов. В общем, в области изготовления, обслуживания и решения разных насущных проблем многое держится на энтузиастах, которые встречаются и общаются.
– У воздухоплавателей существует свое сообщество?
– Есть федерация воздухоплавателей России, в которой я состою. Каждую весну, в межсезонье, проходит семинар по безопасности с разбором полетов. А в течение года устраивается много мероприятий. Так что, это и вид спорта, и вид деятельности, и образ жизни.
Есть и две наши столицы – Кунгур и Великие Луки. Администрации этих городов положительно относятся к воздухоплаванию, помогают финансово, привлекают спонсоров.
– У Вас имеется собственный аэростат?
– Есть. Он сделан фирмой «Авиатрон» и официально зарегистрирован под названием «Comandante». На шаре портрет Че Гевары.
– Почему выбрали именно такое название?
– Это целая история! В 2007 году зимой мы с товарищем, который со мной занимается высотными работами, сидели без работы. Февраль, холодно, скучно. Решили куда-нибудь поехать отдохнуть. Разложили на столе карту и в теплых широтах наткнулись на Кубу. Табак, ром, жизнерадостные кубинцы…! Прилетели в Варадеро. Жара. С утра пошли по магазинам, и я купил берет. Не успел надеть, подходит ко мне кубинский пионер и говорит: «Tu – comandante!». Протягивает монетку в 3 песо, на которой изображен Че. Это сходство отметил не он один, и после двухнедельного пребывания на Кубе я привез полную горсть трехпесовых монет.
Вернувшись, со смехом рассказал об этом моему учителю Сергею Статкевичу, он и предложил сделать шар «Comandante». Я, как человек, родившийся в Таганроге (это потом мы с родителями переехали в Подмосковье), хотел выбрать либо чеховскую тему, либо морскую. А он говорит: «Че Гевара и на шаре, и в корзине – это будет круто!». Через полтора месяца уговорил. И начался процесс поиска цвета и формы моего аэростата. Шар в окончательном варианте стал красным, в нижней части опоясан белыми и синими полосами в тему кубинского флага. И, конечно, с портретом команданте.
Потом мы вынашивали планы полетать на моем шаре над Кубой, поприветствовать Фиделя, и вели переговоры по этому поводу, но, как я понял, все люди, живущие в теплых странах, никуда не торопятся, и переговоры наши все тянутся.
– Думаете, неторопливость – свойство теплых стран?
– У меня сложилось именно такое ощущение. В Таиланде, например, отсутствует слово голод. Там всегда можно что-то сорвать с дерева и съесть, или кузнечика зажарить. Поэтому мысли о завтрашнем дне не занимают азиатов так, как европейцев с их холодной зимой. Убедиться в этом мне довелось на собственном опыте.
Однажды в Таиланде я оказался о крайне затруднительном положении без копейки в кармане и без обратного билета на самолет: товарищ, с которым я прилетел, крепко подвел меня и исчез. Но я не пропал. Обдумал ситуацию, и начал водить туристические группы по эксклюзивным маршрутам. Через несколько месяцев скопил необходимую сумму и вернулся в Россию.
– Удивительно! Но вы Все же не оставили идею полета над Кубой?
– Нет, конечно. Название шара именем кубинского героя создало удивительный момент некой причастности к этой стране.
Когда встал вопрос об освобождении кубинской пятерки, которая сидела в американской тюрьме, я совершил полет в поддержку узников, прикрепив к шару кубинский флаг и баннер с призывом дать им свободу. Напомню, что речь идет о пятерых кубинских разведчиках-патриотах, которые в конце 90-х проникли в эмигрантские террористические организации, базирующиеся в Майами под опекой спецслужб США. Кубинские разведчики помогли предотвратить многие теракты на Острове Свободы и покушение на Фиделя Кастро, но в 1998 году были арестованы и 17 лет провели в американской тюрьме.
Я был приглашен на международную конференцию, посвященную этому вопросу. Там присутствовала дочь Че Гевары, кубинский посол, первый латиноамериканский космонавт… В своем выступлении я был краток: пожелал скорейшего прекращения деятельности комитетов по освобождению «пятерки», чтобы ребят освободили. Потом, когда их вызволили, я с ними со всеми встретился и познакомился лично.
– Игорь, пилоты аэростатов вольны в своих маршрутах, или должны где-то их утверждать?
– На каждый полет должна быть сделана официальная заявка в органы управления воздушным движением РФ. Сейчас подача заявок упрощена, но надо быть пилотом, иметь соответствующую подготовку, регистрацию, тогда можешь подать заявку через сайт Росавиции, заказать необходимое воздушное пространство и легально летать.
Иногда полеты на аэростате пытаются причислить к коммерческим перевозкам. Но это совершенный абсурд! Мы настолько зависим от направления ветра, что порой за час до старта еще не знаем, откуда будем взлетать. Полет на аэростате – это сказка, волшебство, аттракцион.
Полет, конечно, планируется, и пилот примерно знает куда он прилетит. Просто необходимо выбрать правильное место для старта, и ветер будет дуть «куда нужно». Это зависит от мастерства и опыта пилота, от знания местности.
У меня уже записано около 700 часов в летной книжке. Летал в Испании, Италии, Германии, Австрии, в Тироле, Черногории, Таиланде, на Филиппинах…
– Вы приезжали туда в качестве туриста?
– Меня приглашают как специалиста по эксплуатации аэростатов. Азиатский рынок сейчас достаточно бурно развивается, и там появились уже местные пилоты. Приглашают
и на Пхукет, где проходит «Баллон мьюзик фестиваль», правда, там мы не летаем, а стоим в демонстрационном режиме, украшая праздник.
Однажды на фестивале была комичная ситуация. Гости обратили внимание, что у всех в вечернее время шары просто светятся, а наш еще и вращается. Утром подсаживается к нам за завтраком англичанин и спрашивает: «Ребята, каким газом шар заправляете, почему он у вас вращается?». Я говорю: «Ну, беги в магазин, сейчас тебе секрет открою». А секрета и не было. Все шары стояли привязанные, а мы свой отвязали, потому что полный штиль, корзину от земли чуть оторвали, и я сказал тайской команде, чтобы они ее вращали. А вслед за корзиной начал в такт музыке плавно вращаться шар.
– А насколько безопасны полеты на аэростате?
– Это самый безопасный вид транспорта, если, конечно, у пилота голова на плечах. У нас несчастных случаев не припомню, а вот в Египте и Турции были. И произошло все исключительно по недосмотру технического персонала. Когда в Египте поняли, что воздухоплавание – выгодный бизнес, стали активно его развивать. Начали менять иностранных пилотов на своих, чтобы меньше тратиться на зарплату и выжимать побольше прибыли. Летают над долиной Фараонов в пустыне на огромных шарах объемом 10-15 тысяч кубометров. Соответственно, и корзины большие: вмещают порядка 25-30 человек. К тому же, чтобы сократить затраты на обслуживание и на подогрев шаров, делают полеты «с пересадкой». На рассвете взлетают, в промежутке делают посадку, меняют пассажиров в корзине и летят дальше. И вот в момент пересадки кто-то из персонала привязал удерживающий фал за топливные шланги. Порывом ветра эти шланги оборвало, и произошла утечка газа. Пилот понял, что сейчас будет пожар и взрыв, и испугался. Забыв о пассажирах, выпрыгнул из корзины, пока аэростат был на земле. За ним еще несколько человек. Естественно, произошла разгрузка, потеря массы, и шар свечкой ушел вверх метров на 350. Все оставшиеся в гондоле пассажиры погибли…
На моих полетах, такое произойти не может, пилот, прежде всего, думает о безопасности и имеет смелость отменить полет, если это будет рискованно. Египтянин тоже мог элементарно предотвратить катастрофу, если бы не позорная трусость и непрофессионализм.
Словом, пилотом за пару дней не станешь, надо нарабатывать и опыт и мастерство и не бояться взять на себя ответственность.
– В каких новых проектах Вы бы хотели принять участие?
— У меня много планов. Пилотскую школу хочется открыть, чтобы учить школьников, как раньше учил ДОСААФ. Налаживаю сотрудничество с воскресенским молодежным центром «Олимпиец», разрабатываю на основе опыта коллег из Кунгура учебную программу. Если городские и районные власти пойдут мне навстречу, то вполне реально скоро увидеть над городом аэростат с гербом Воскресенска.
Хочу построить авианосец радости. Люди приедут отдыхать к морю, а у нас корабль, с которого может взлетать и на который может садиться воздушный шар. Утром взлетим с пляжа и улетаем в сторону моря, где ждет авианосец. Там рыбалка, дайвинг, морские приключения… А вечером, когда ветер начинает дуть с моря на сушу, взлетаем с платформы и – к берегу. Это будет здорово!
Ну и, конечно, в планах — слетать над Кубой. Переговоры ведутся уже на уровне послов, и надеюсь, наконец, увенчаются успехом.
